Про книжку Джил Хомер "Будь смелой. Будь сильной". Be Brave, Be Strong: A Journey Across the Great Divide by Jill Homer.

По названию книги можно подумать, что она про модный нынче феминизм. Ну, отчасти это так. Только вместо бесконечного нытья про ущемление прав и про "все мужики козлы", Джил написала, как она проехала самый сложный и длинный в мире маршрут для горного велосипеда. Вернее, как она поучаствовала в гонке Тур Дивайд (Tour Divide). Просто взяла и поехала, наравне с мужиками. И установила при этом женский рекорд гонки. Феминизм здорового человека, так сказать.

Изображение с сайта www.goodreads.com

Про саму Джил и про то, как она крута, я уже писал. Прочитав книгу с избранными выдержками из её блога, я захотел прочитать остальные. В первую очередь было интересно прочитать про её опыт участия в гонке Тур Дивайд. Когда я увидел, что на амазоне электронная версия нужной книги продаётся за смешные 80 рублей, разумеется, сразу купил. Тут стоит сделать ремарку и сказать, что я уже одну книжку про маршрут гонки читал, и даже написал по этому повод пост: Про книжку Dividing the Great. И в том посте отметил лубочность, отсутствие эмоций и драматизма в книге. Так вот, у Джил с этим всё в порядке. Мало того, что она хорошо пишет, умеет словами передавать оттенки эмоций, так ещё и книга начинается с драматического события: развода с гражданским мужем и конца восьмилетних отношениий. Там ещё много чего драматического: обморожение в зимней гонке, жестокое обезвоживание во время тренировки в пустыне, адовое падение на спуске в тумане во время другой поездки, и долгая нерешительность: смогу - не смогу проехать Тур Дивайд, и надо ли оно мне вообще? Джил удаётся мастерски соблюсти баланс между эмоциональной составляющей, рассуждениями о себе и своём месте в этом мире, повествовательной линией с описанием природы и происходящих событий, и общей заинтересованностью читателя в сюжете. Пишет Джил хорошо и гладко, без закрученных выражений и надуманных оборотов. Читается легко и непринуждённо. В паре мест ненадолго становится скучно, но в остальном — весьма интересно. Есть даже постельная сцена! :) Удивительно, что формат книги вроде как дневниковый, но совершенно не воспринимается таковым. Горячо рекомендую к прочтению всем, кто интересуется Тур Дивайдом и прочими велоприключениями.

Позволю себе перевести некоторые отрывки из книги.

Озёрный лёд смешался с бледно-серым небом, а оставшееся пространство заполнилось столь же серым снегом. Я рассмеялась. "Офигенно!" — воскликнула я. "Вот эта гонка по мне, то самое говно, для которого я и тренируюсь! Ты, Джон, хорош в плане скорости, а я хороша  в плане нелепых ситуаций". "Ты просто сумасшедшая и любишь снег" —  пробурчал Джон пока мы шлёпали по снежной каше. — "Я не чувствую пальцы".

"Секрет комфорта в мокрую погоду — не в том, чтобы остаться сухим, а в том, чтобы остаться тёплым" — сказала я. Это я поняла за три года в Джуно (прим. пер.: Джуно — столица Аляски, где очень часто идут дожди). Употевай, если вынужден. Дождь всё равно найдёт лазейку, без разницы что на тебе надето, так что нет смысла пытаться остаться сухим. Просто нацепи на себя слои синтетики и защитись от ветра. Мокрый и тёплый. В этом весь секрет.

Одна особенность характера, благодаря которой я хороший кандидат для сверхдлинных велозаездов на выносливость — меня всегда поражают пейзажи, поэтому у меня всегда есть мотивация крутить дальше, в сторону новых красот.

Я вспомнила один приём, которым пользовались участники Идитароуд. Когда во время морозов механизм свободного хода замерзал и не передавал усилие на заднее колесо, гонщики притягивали кассету к спицам нейлоновыми стяжками, делая таким образом фиксированную передачу. Но я только слышала про этот способ в теории, никогда не видела как его применяют. У меня было только пять стяжек, которые я взяла на всякий случай. То, что эти жалкие кусочки пластика выдержат 180 километров ударов и насилия гравийной дороги выглядело в лучшем случае сомнительно. Я была уверена, что если не сломаю стяжки, то уж точно сломаю спицы. А если я сломаю спицы, то сломаю колесо, и вот тогда мне точно кранты.

Упаковывая своё вымокшее снаряжение для сна в покрытые засохшей грязью сумки, я копалась в себе в поисках мотивации. Подумала, какие удивительные чувства испытаю при пересечении Мексиканской границы, зная что доехала сама. Подумала про красоты, ожидающие меня в Нью Мексико: красные скалы, пустынные закаты, открытые плато. И я вообразила свой звонок на горячую линию Тур Дивайда, чтобы в последний раз отчитаться о состоянии, если решу завершить гонку: "Привет, это Джил Хомер. Я решила слиться. Я только что поняла, что у меня впереди целая жизнь, и мне надо навести в ней порядок. Вау, оцените как я бездарно потратила эти две с половиной недели своей жизни!"

Никогда не недооценивайте дезориентирующую силу педалирования.

На первый взгляд мускульная тяга выглядит простой, медленной и стабильной. Из-за размеренного темпа, наблюдения из седла подробны, порой мучительно подробны. Мелкие черты географии, едва уловимые детали растений, и изменения погоды — всё это подмечается и анализируется. Даже когда усталость и недомогание притупляют интеллект, велосипедист всё равно вынужден анализировать обстановку вокруг. Езда на велосипеде требует постоянного рефлекторного внимания к деталям. Даже когда разум теряет фокус. Несмотря на это, а может и благодаря этому, мысли велосипедиста как правило скачут между замешательством и переоценкой. Велосипедисты находят себя в ситуациях типа: "Эээ. А когда начался этот каньон?" или "А когда это лес перешёл в пустыню?" или "Откуда вообще здесь взялась река поперёк тропинки?", а после этого принимают новую реальность как факт, даже не понимая, как и зачем она изменилась.

Я изо всех сил пыталась сфокусировать зрение на красных останцах и глубоких заросших можжевельником ущельях впереди. Голова всё ещё кружилась, а сердце бешено стучало от перенапряжения  и жёсткого усилия — три жалких километра (а то и меньше) стали самыми физически трудными часами за всю мою велокарьеру. В зимней гонке Идитароуд в 2008 году на протяжении 560 км я преодолевала непроезжие дороги, изматывающе медленно двигалась пешком по снегу, страдала от - 40 градусов по Цельсию, сутки не встречала людей. Но в моей памяти каждый час этой шестидневной гонки содержал хотя бы тусклую, но надежду, причину переставлять ноги. В пропитанной дождём пустыне Хила, с четырьмя тысячами тяжело давшихся километров за спиной, моё тело окончательно и бесповоротно устало и было не в состоянии бороться с этой липкой грязью. Хуже ветра, хуже снега, хуже мороза в минус сорок, грязь была непреодолима как кирпичная стена. Я стряхнула шмат грязи с перчаток и протёрла глаза. На всё дикое пространство вокруг раскинулась серая хмарь, заполнившая собой всё небо. Это не просто ливень во второй половине дня. Это был развернувшийся во всю силу всемирный потоп.

На высоте 2500 метров дорога по плато через Хилу была всё ещё слишком вязкой, чтобы ехать. Я проплелась ещё пару шагов по более-менее плоской поверхности прежде чем рухнуть на колени и погрузиться в отчаяние. Брызнули слёзы, я стала агрессивно утирать их окоченевшими пальцами. "Невозможно" — я простонала. "Просто невозможно". Холод стал проникать глубже, плечи и живот начали конвульсивно дёргаться. Омут безнадёжности искушал меня просто усесться здесь, навсегда, пока гипотермия не принесёт медленную, но желанную смерть. Но мои амбиции и желание жить были сильнее, и я выскочила из этого омута. В мучительной вспышке гнева я стала хлестать себя по лицу. "Вставай!" — орала я. "Вставай!" Я хлестала себя по лицу, пока пальцы не сжались в кулак. Без какой-либо причины или решения, я с размаху ударила себя промеж глаз. Неожиданный удар поразил меня настолько, что я перестала рыдать. Голова болела, я поднесла дрожащие пальцы к коже, на ощупь она была отёкшая и болезненная. "Ты что, сейчас реально себя ударила?" — произнесла я вслух. Вся эта ситуация ощущалась даже более безумно, чем прозвучали эти слова.

Я вспомнила свои самые холодные велопоездки в Джуно: январь, с неба идёт снегодождь, температура около нуля. Все эти мокрые зимние поездки ощущались одинаково и были, возможно, даже более комфортными, чем этот летний день на Грейт Дивайд. Вся разница на самом деле была в том, что в Джуно зимой снаряга у меня была теплее и лучше, чем та, которую я взяла для летней гонки в Скалистых горах. А ещё в Джуно у меня был дом, в который я могла вернуться. В Нью Мексико, одев всю одежду, я всё ещё сильно мёрзла. Мой единственный вариант укрытия — спальник и влагозащищённый бивачный мешок, которые не выдержат прямого дождя. Меня снова накрыло чувство разочарования. "Сегодня 5-е, блядь, июля!" — выругалась я яростно. " Я на юге Нью Мексико, блядь! Я должна помирать от обезвоживания, теплового удара. Я должна вылизывать остатки молока с бутылок, брошенных нелегальными мигрантами. Что угодно, но не переохлаждение! Пожалуйста, что угодно!" 

И в конце концов я оказалась в круглосуточном Волмарте в Сильвер Сити. Не помню, как я заходила внутрь. Первые минуты в магазине так же кроются во мгле. Когда я прочухалась, то стояла в продуктовом отделе под слепящими люминесцентными лампами. После дня в мокрой серой безлюдной глуши Хилы, неожиданно возникшая стена предметов разных цветов производила ошеломляющий эффект. Я часто заморгала под действием искреннего и абсолютного смятения.

"Где я? Зачем я в Волмарте? Какой сейчас год? Я всё ещё живу в Айдахо Фолс?" Пыталась вспомнить хоть какое-нибудь событие после 2004 года, когда я работала в Айдахо Фолс в местной газете, и все свои покупки делала в Волмарте, потому что он был единственным магазином, открытым после конца моего рабочего дня. Как струйки дождя, сознание начало возвращаться: шёл 2009 год, я была в Сильвер Сити в штате Нью Мексико, я участвовала в гонке по маршруту Грейт Дивайд, и я была близка к финишу.

Я взглянула на корзинку в своей руке. Я засмеялась вслух при виде продуктов, которые туда накидал мой автопилот, пока я была в бессознанке. Там лежала 700 граммовая пачка крабовых палочек, стакан клубничного парфе, сникерс, литровая бутылка Пепси и блестящая стеклянная бутылка яблочного сидра.

Поделиться ВКонтакте